Выбранный символ рубля ударит по имиджу России

Игорь Николаевич, действительно ли изображение рубля настолько сильно похоже на символ филиппинской валюты?

Игорь Суздальцев: Дело в том, что у песо буква «пи» (Р), а у нас рубль — буква «эр», буквы по звучанию разные, по написанию одинаковые. Песо обозначается двумя способами — у него либо две чёрточки посреди буквы, либо одна чёрточка под полукружием буквы, то есть абсолютное совпадение с нашим знаком. Понятно, что Артемий Лебедев — дизайнер, он не культуролог и не нумизмат, он сделал так, как ему понравилось.

— Получается, что Центробанк тоже не увидел сходства между одним из «кандидатов» в символы рубля и филиппинским песо?

— Проблема в том, что Банк России выбирал из тысячи проектов — без привлечения культурологов, нумизматов и специалистов по международному праву. И они тоже выбрали то, что им понравилось. Я удивлён, чем они занимались семь лет, с 2006 года, когда им дали это право — принять знак рубля, не проводя никакой аналитики, ни экспертизы, и точно также они приняли этот знак, не обращая внимания на возможные возражения, прежде всего, филиппинского правительства.

— И чем это грозит?

— Понятно, что ни о каких-то санкциях, ни о каком-то юридическом преследовании речь не идет. Но это имиджевая сторона, и это ещё хуже, чем юридическое преследование, потому что в суде можно как-то решить этот вопрос. А здесь будет просто — русские украли у филиппинцев знак валюты. И дальше будет то же самое, что происходит с Казахстаном. Дело в том, что казахи в 2007 году приняли знак тенге в виде буквы «Т» с дополнительной черточкой сверху, и как только закон приняли, выяснилось, что ровно такой же знак есть у японской почты, и этому знаку японской почты более 120 лет. Естественно, те возмутились, а казахи вообще не обратили внимания, так и используют этот знак, но по любому поводу, на любой конференции, на любой финансовой тусовке обязательно звучит: «А, казахи? Которые украли знак японской почты для своего валютного знака?».

У любого знака есть две цели — это упрощение делового оборота внутри страны, эта цель достигнута: в магазинах сейчас легче писать будет, в финансовых известиях проще писать знак рубля. Но вторая то цель – это обеспечение узнаваемости за рубежом, недостигнута. Во-первых, обязательно будет путаница с филиппинским песо, а во-вторых, будут имиджевые потери в связи с постоянной критикой, упреками в плагиате, нарушении законных прав филиппинского народа, просто потому что они ввели этот знак на 160 лет раньше.

— Почему же голосование за символ рубля и его принятие происходило в такой спешке?

— Завтра послание президента, и, видимо, он будет говорить об этом и называть это в качестве достижений последнего года, и ЦБ торопится сделать президенту приятно, чтобы он завтра вставил это в свою речь. Но зачем же делать президенту медвежью услугу? Не проще ли признаться и сказать: «Ребят, мы поторопились, мы откатываем решение, и через пару месяцев мы проведем новое голосование»?

На мой взгляд, в бытовом понимании, это подстава для президента, потому что критика будет не только на Банк России, на всю страну, в том чи

— Игорь Николаевич, давайте представим, что с символом у нас всё в порядке и никакой путаницы не возникнет. Для чего вообще нужно изображение валюты?

— Здесь две стороны вопроса: имиджевая и техническая. Имиджевая выглядит очень просто: сейчас принято, что у сильных, резервных валют есть знак, у слабой валюты нет знака.

У доллара, евро, фунта, иены есть символ, если мы всерьёз говорим о рубле, как о резервной валюте, об этом, кстати, много раз заявлял Дмитрий Медведев, будучи президентом, да и сейчас звучат предложения продвигать рубль в международных расчетах. Естественно, здесь нужен знак, а знак — это всегда претензия на резервный статус. Это значит, что государство будет продвигать свою валюту за границу, следовательно, рубль будет укрепляться. Всегда, когда государство осознает национальную валюту как резервное средство, она продвигается. Имиджевая сторона показывает намерение государства, и если государство принимает знак рубля, то оно пойдет по этому пути.

— А что за техническая сторона?

— Дело в том, что в торговле на финансовом рынке во всех финансовых торговых платформах забиты поля, и мы выбиваемся практически во всем. Например, под торговлю долларами и евро — достаточно поставить их значок, в любой документации, в любой отчетности. А по рублю знак поставить нельзя. Для торговли это огромный минус, в торговых полях, если забит один знак под доллар, под рубль надо забивать три.

Такая же проблема со счетами — во всем мире шестнадцатизначные счета, у нас двадцатизначные. Зачем? Если весь мир на 16 знаках, то и нам надо сократить количество в счетах. Знак рубля с технической точки зрения облегчает документооборот как в торговле на финансовых рынках, так и в розничной торговле. Появление символа нашей валюты значительно увеличит обороты торговли рублем, так же легче торговать. Эти стороны, имиджевая и техническая, они будут способствовать укреплению рубля.

— А какая польза от рублевого символа обычным гражданам?

— У нас по Конституции социальное государство, и поэтому главная цель — улучшение жизни граждан. Улучшит ли жизнь граждан сильный рубль? Конечно. Потому что сильная валюта — это основа любой экономики и государственности. Ведь экономики и государства создаются людьми, которые хотят этого, когда человек получает зарплату в стабильной валюте, он на нее может много чего купить, цены растут медленно, конечно, в таком случае человек заинтересован, и экономика растет.

А если идет девальвация, рубль падает, на сто рублей мы можем купить уже не один килограмм колбасы, а полкилограмма, люди не хотят работать, потому что богатые богатеют, а бедные беднеют, это обостряет социальную обстановку. Тут уже дело идет к протестам. Совершенно однозначно, что укрепление рубля повышает жизненный уровень.