Студента НИЯУ МИФИЛеонида Панфилова легко запомнить уже благодаря его экстравагантным шляпам: в коллекции у него есть модели из Вьетнама, Голландии, Дании, с Филиппин. На нашей встрече Леонид появился в испанской шляпе и запросто начал перечислять мне разновидности головных уборов со всей Европы: котелок, федора, хомбург... Но шляпы – это хобби Леонида. А в Молодёжном инжиниринговом центре (МИЦ) своего вуза, за креативной работой которого я успела понаблюдать ещё в конце прошлого года, будущий инженер-системотехник занимается серьёзным проектом на стыке медицины и инженерии – системой автоматического прогнозирования наступления инфаркта. «Кардиосенс» стал одним из победителей на видеоконкурсе инновационных проектов InnoStar-2013 – и это уже не первый триумф молодых инженеров из МИЦа. Поэтому мы поговорили с Леонидом о том, как студентам из МИЦа удаётся так активно работать и мотивировать друг друга, перед каким важным выбором стоит будущий инженер и какие возможности открывают медицине будущего белковые маркёры.

Как в идеальном виде выглядит твоя разработка?

– Вообще мы долго искали, как сделать так, чтобы человеку было удобно использовать наш детектор. Идеальная модель следующая: на руку крепится некий датчик. Это может быть просто браслет или даже часы. А в полости рта располагается детектор – в виде пломбы или искусственного зуба. Мы предполагаем, что в группе риска люди немолодые, у которых уже есть какие-нибудь пломбы. Соответственно, мы монтируем детектор в одну из них либо ставим искусственный зуб, который совсем не портит внешнего вида, не создаёт дискомфорта, но выполняет ещё и полезную функцию. Единственный момент: в детекторе есть источник питания, который рассчитан на 6–12 месяцев.

То есть каждые полгода-год человеку придётся менять приборчик у себя во рту?

– В текущем варианте – да. Если мы используем искусственный зуб, то человек должен будет раз в год приходить к стоматологу. Мы прорабатываем варианты, чтобы это сделать максимально удобным как для стоматологов, так и для пациентов. Я думаю, что люди, которые следят за своим здоровьем и внешним видом, в любом случае раз в год посещают стоматолога.

Наш детектор сможет считывать информацию по набору белковых маркёров и направлять её на браслет – о том, что состояние человека ухудшается и у него в ближайшее время возможен инфаркт. Соответственно, сам браслет сигнализирует, вибрирует или просто показывает пользователю, что нужно обратиться в поликлинику, провести обследования, принять меры. Одна из последних стадий возможного развития проекта – наполнение рынка решениями, вариантами использования таких приборов.

За какой срок можно будет предупредить человека?

– От трёх дней до семи часов. В предынфарктном состоянии в организме человека меняется химический состав, и вырабатываются новые белки, некоторые изменяют свой состав. Определённый набор этих маркёров сигнализирует о том, что в ближайшее время может наступить ухудшение состояния. Не исключено, что в будущем с помощью таких маркёров можно будет находить и другие заболевания – некоторые виды гепатита, например.

Какие-нибудь медицинские центры уже заинтересовались этим проектом?

– Есть поликлиника, которая помогает нам в исследованиях, предоставляет своих медиков, лаборатории для тестирования, осуществляет медицинские рекомендации. Они открыты для сотрудничества и действительно рады «инновациям», как модно говорить. Да и в Министерстве здравоохранения наблюдают за нашими успехами.

Они готовы внедрять это как услугу?

– Да, как услугу. Но это медицинский аппарат, его придётся сертифицировать, поэтому недостаточно экспериментальной части, необходимы и серьёзные клинические испытания. Их можно проводить на животных – для этого подходят свиньи, например, поскольку их набор белковых маркёров очень похож на человеческий. После этой стадии уже можно переходить и к испытаниям на людях. Это интересная задача.

Вы изучали альтернативные решения?

– В некоторых американских институтах есть работы, связанные с темой белковых маркёров. У нас этим занимаются в Институте биохимии им. Баха, с которым мы сотрудничаем. Белковые маркёры – это свежая тема, незаезженная, поэтому никаких готовых устройств ещё нет. Всё в разработке. И мы одни из тех, у кого, возможно, получится что-то толковое.

Чем вы пытаетесь выиграть? Комфортом для человека?

– Да, у нас есть такая направленность: главное, чтобы человеку было удобно. Можно каждую неделю ходить на анализ, но это долго, дорого и неудобно.

Вы оценили вашу целевую группу?

– На самом деле целевая группа – это почти все. В последнее время количество людей с инфарктами увеличилось: около 30% людей страдает сердечными заболеваниями. На статистику серьёзно влияет техногенный фактор, развитие человечества вообще. Люди живут дольше, ведут более активный образ жизни (если не сказать – более вредный), подвергаются разного рода излучениям, радиации. Постепенно число людей, доживающих до старости, будет расти, и вопрос здоровья их обязательно будет волновать.

«Дело в шляпе»: молодой разработчик считает, что цель у всех, кто занимается наукой, должна быть общая – сделать готовый продукт

Это лично твоя идея или тебе кто-то её предложил?

– Скажем так: сначала у меня родилась идея, а потом нашлись добрые люди, которые дали толчок её развитию. На начальных курсах в институте было полно времени, и мне было интересно узнать, куда я вообще поступил. Так я наткнулся на МИЦ под руководством Дмитрия Михайлова. Там оказалась очень хорошая команда, которая помогла не только развить идею, но и найти партнёров, с кем можно взаимодействовать и воплощать идеи в жизнь. Вот сейчас по части медицины у меня есть уже некоторые контакты с Институтом биохимии имени Баха. И это очень здорово помогает, ведь я сам больше инженер, занимаюсь разработкой самой «железки» и многих медицинских тонкостей не знаю. А вместе с командой я нашёл и химиков, и биологов, и консультантов по разным вопросам.

А откуда у тебя возникла именно такая идея – на стыке медицины и инженерии?

– Уже точно я не помню. Тема была интересна – среди инженерных задач те, которые связаны с медициной, довольно занимательные. Они новые. В них мало изученного. Ну и плюс проблематика подвернулась – она всех касается.

А сейчас на какой стадии находится проект?

– Официального предприятия мы пока не оформляли, но работаем над патентованием – европейским и американским. Обычно после того как родилась идея, нужно собрать некий макет и понять, насколько эта идея реализуема. Сейчас мы скорее на стадии прототипа, хотя это ещё не то, что можно монтировать в зуб и приспосабливать. Но это уже некоторый инженерный макет, образец, который позволяет тестировать различные показатели и стабильность, вести с медиками плодотворную работу, связанную с нахождением всех этих маркёров, которые нужно детектировать. И насколько эти маркёры лучше, насколько другие хуже, какой из них даёт более точную оценку или более приспособлен для длительного использования.

Почему ты выбрал инженерную профессию? Это что-то «династическое»?

– Отец, можно сказать, воспитал во мне интерес к этой профессии. Я со школы знал, какой тематикой буду заниматься. После начала обучения многие ребята меняют свои интересы, идут в другие сферы, а у меня наоборот – интерес только возрос. Но я считаю, что не надо ждать мотиваций извне, как у моря погоды. Надо искать самому то, что может быть тебе интересно, искать свои проекты. Иногда надо просто смотреть и идти напролом, пока не упрёшься лбом в стенку. Даже когда расшибаешься, надо идти дальше. Стенка пробивается, отодвигается, и становятся видны новые границы. Однажды этот путь закончится.

На вручении премии InnoStar-2013

Как думаешь, молодой российский инженер может найти для себя работу, которая была бы одновременно интересная, по специальности и в то же время позволяла бы не думать о том, как и на что жить завтра?

– На самом деле да. Если ты знаешь, куда идёшь и чего хочешь добиться, если ты берёшь в свои руки контроль над своими действиями, то ты можешь выбирать. Ты знаешь, в каких направлениях тебе нужно развиваться, чтобы добиться успехов. Бывает, что люди не ищут варианты, где им можно набраться опыта, а просто заканчивают вуз, получают диплом, даже идут в аспирантуру – только потому, что их так ведёт судьба. И потом они же ноют, что ничего не получается, что работы нет. Но нужно постоянно учиться, укреплять свои навыки. Многие мои коллеги сначала пробовали заниматься собственными проектами, но потом спокойно устраивались в хорошие компании с известными именами типа «Яндекса», «Самсунга». Я к тому, что выбор есть всегда. Хотя в нашем инженерном центре вполне рыночные зарплаты, поскольку есть коммерческие контракты.

Как думаешь, модель молодёжного инжинирингового центра можно тиражировать? Это эффективно для развития науки?

– Мне кажется, наука всегда более эффективно развивается там, где есть заинтересованная команда, которая хочет ею заниматься. Хорошо, если есть и ряд послаблений от государства, хотя бы бюрократических.

В МИЦе у вас только студенты и аспиранты?

– У нас и студенты, и аспиранты – причём из других вузов тоже. А наши эксперты и консультанты – представители старшего поколения, у которых глаза горят так, что можно ими освещать комнаты. Их задор особенно вдохновляет, потому что мы видим людей «с сединой», которым до сих пор интересно, они делятся опытом и смотрят вместе с нами будущее. Такие люди очень ценны, потому что с ними приятно работать.

Ты делишь науку на прикладную и теоретическую?

– Скорее нет – я думаю, что цель у всех, кто занимается наукой, должна быть общая: сделать готовый продукт. Это может быть и долгосрочная перспектива, но в любом случае в финале – некий продукт. Ведь научные изобретения нужны для того, чтобы люди ими пользовались. Чтобы сделать мир лучше, как бы это громко ни звучало.